«Дачная история»
Весной 1981 года события вокруг дачи стали приобретать поистине детективный оборот. Жена Э. Володарского Фарида, будучи в Париже, заявила М. Влади, что А. Макаров и Ж. Прохоренко отказались от этой дачи. Расстроенная М. Влади, вскоре прилетев в Москву, поинтересовалась у А. Макарова причиной столь неожиданного решения. Ответом на вопрос М. Влади было откровенное удивление А. Макарова, который, оказывается, и не собирался съезжать с дачи.
Удивившись такому повороту событий, М. Влади явно встретилась с женой Э. Володарского и напомнила ей их недавний разговор в Париже. Но всю ответственность за заявление жены внезапно взял на себя Э. Володарский. Он заявил, что существование этой дачи самым неблагоприятным образом отражается на нем, на его творчестве и репутации.
— Тут собираются диссиденты, тут пьют, — заявил М. Влади и ее друзьям Э. Володарский. — И я решил, что этого дома здесь не должно быть. Мне нужно этот дом разобрать.
Марина Влади и все, кто присутствовал при этом разговоре, попытались было успокоить Володарского, но все было напрасно, тот был непреклонен в своем решении. И только тут, многие из присутствующих заметили, что у фотографии В. Высоцкого, висевшей на стене, было разбито стекло. По всей видимости, и до этого разговора у Э. Володарского был весьма серьезный разговор, только уже с собственной женой. И тогда М. Влади спросила:
— Мне все понятно. Но скажите мне, Эдик и Фарида: почему мебель, которую я везла из Англии, посуда, покрывала, даже постельное белье — почему они здесь, у вас?
— Мы все это возместим, — только и нашли что ответить супруги j Володарские.
После этого разговора М. Влади пошла в Моссовет и добилась ; того, что в виде — исключения участок Володарского разделялся, а дача Высоцкого передавалась наследникам. Но буквально через несколько дней это решение было переиграно. Оказалось, что Э. Володарский вместе с Юлианом Семеновым были на приеме у заместителя председателя КГБ Семена Цвигуна, и тот пообещал им свою поддержку. А бороться с КГБ друзьям В. Высоцкого было, естественно, не под силу. В конце концов дача В. Высоцкого была разобрана.
В то время как Семен Цвигун занимался дачей В. Высоцкого, его непосредственный шеф Юрий Андропов, сидя в своем кабинете на третьем этаже знаменитого здания на Лубянке, ставил свою уверенную подпись под весьма серьезным документом. Шапка с грифом «секретно» указывала на его непроходящую значимость.
Наконец наступило 25 июля 1981 года. Никаких «антиобщественных проявлений» в тот день не произошло, да и не могло произойти. Просто десятки тысяч людей со всей страны пришли на Ваганьковское кладбище к могиле своего любимого артиста, принеся ему с собой благодарность за его честное творчество и боль за родное Отечество. Сотни агентов КГБ, рассредоточившись в многотысячной толпе, фиксировали каждое слово пришедших к могиле людей, скрытой камерой снимая это грандиозное действо.
В тот же день вечером в театре на Таганке состоялось первое и пока последнее представление спектакля «Владимир Высоцкий». Спектакль прошел под строжайшим контролем со стороны властей: у театра были выставлены два кордона милиции и пришедшим на спектакль зрителям, прежде чем пройти в театр, нужно было показать милиции паспорт и билет на спектакль.
Через пять дней, 29 июля, из МГК КПСС в ЦК КПСС пришла записка «О вечере памяти Высоцкого в Московском театре драмы и комедии на Таганке». В ней сообщалось.