Песни у костра

музыкально-туристический портал


Интервью с Юрием Любимовым

Корреспондент: Вы сейчас ставите «Риголетту» во Флоренции?

Любимов: Да, работа идет. Я вот уже должен сдать план режиссерский и сценографию.

Корреспондент: А какая это уже по счету постановка оперы здесь у нас?

Любимов: В СССР я опер пока не ставил. Один балет только с Виноградовым. А здесь поставил уже больше десяти.

Корреспондент: Вы сейчас находитесь в Италии?

Любимов: Да, я там работаю над »Риголеттой».

Корреспондент: А если вся эта ситуация продлится надолго, как Вы поступите?

Любимов: Мне надо на что-то жить и кормить семью.

Корреспондент: А что бы Вам хотелось поставить еще?

Любимов: Мне хотелось бы, чтобы «Борис», который закрыли, шел и если не там, то здесь. Еще хотелось бы Поставить «Бесов», над которыми я работаю уже много лет.

Корреспондент: А это может произойти в ближайшее время или Вы сомневаетесь?

Любимов: Думаю, что да. Я не могу пожаловаться на отношение к себе здесь. Оно очень внимательное. Но я хочу работать у себя на Таганке. Я знаю, что им без меня там тяжело. Но я могу только тогда там работать, когда есть хоть какие-нибудь условия для этого. Но когда мне подряд закрывают все мои постановки, то это же бессмысленно ходить мне в театр и ждать, когда они мне закроют следующую мою работу! Я отрепетировал на 80% «Театральный роман», но я чувствую, что они это тоже закроют, как закрыли «Высоцкого» и «Бориса».

Корреспондент: А Вам не кажется, что ситуация вообще может перемениться?

Любимов: Я надеюсь на чудо. Будет перемена в культурной политике, значит, переменится и моя судьба. Если нет, почему должна перемениться моя судьба? Станет хуже и не только для меня. Остается надеяться только на разум. Я стараюсь быть оптимистом потому как это бессмысленно так разбазаривать свою культуру. Но я не смогу поехать со своими актерами на кладбище завтра утром. Весь театр поедет на могилу поэта, прекрасного поэта, нашего актера, с которым я всю жизнь работал, на могилу Владимира Высоцкого. Очень сожалею, что так сложилась моя судьба. Ни вечера его памяти, ни спектакля его памяти, а только придут люди и будут плакать у могилы. Все это очень грустно...

Возврат к списку