Песня про несчастливых волшебников
Таким образом, отсутствие «Песни про несчастливых волшебников» в фонограммах вполне объяснимо. Кстати, по той же причине (упоминание в ироническом контексте о всесильном КГБ) могла гораздо позднее, чем была написана, появиться в записях песня «Про майора Чистова», и дату её написания, возможно, мы справедливо сочли более ранней.
И наконец, обратимся к песне «Черновик эпитафии», которая впервые появилась в одной с предыдущим сочинением фонограмме. Можно сказать, что эта фонограмма могла быть сделана между 18 декабря 1966-го и 27 января 1967 года, и потому «Черновик эпитафии» теоретически вполне мог быть написан в январе. Однако нам кажется, что отнесение его к 1966 году во втором «издании» «Книги песен», хоть и косвенно, но подтверждается следующими соображениями. Во-первых, это произведение носит глубоко личный характер, и вполне вероятно, что какое-то время Галич избегал записывать его на магнитофон. Во-вторых, логично связать пессимизм этого произведения со сложившейся осенью 1966 года жизненной ситуацией автора, а также с двумя другими произведениями того периода, посвященными, по всей вероятности, художнице Софье Войтенко. Речь идёт о песнях «Разговор с Музой» и «Аве Мария»35.
Ещё одной возможностью проверки реальности нашего списка может являться рассмотрение четырёх черновых автографов Галича, вскользь упомянутых нами в начале главы, которые хранятся в архиве семьи Чуковских:
Вальс, посвященный Уставу караульной службы
Песня про майора Чистова
Я принимаю участие в научном споре... Поезд
Такой порядок черновиков не случаен. Первые три песни очень близки между собой и в нашем списке. Однако рукописи отличают друг от друга сорта бумаги и чернил, а также почерк, — из чего можно сделать вывод: «Вальс» написан в другое время. Зато остальные три автографа — идентичны не только по бумаге, вырванной из одного блокнота, и по цвету чернил, — все они записаны не традиционным округлым почерком, а необычной для Галича скорописью (видимо, в один день); более того, два последних текста — на одном листе. Всё это даёт нам право отнести «Песню про майора Чистова» к тому же временному слою. Таким образом, ещё раз подтверждается наше предположение, высказанное ранее: песню про майора, заведующего «буквой "Г"», Галич написал задолго до того, как записал впервые на магнитофон, и этим объясняется её присутствие в «Книге песен».