Красный цвет у Галича
Красный цвет у Галича может существовать и автономно, вне связи с каким-либо предметом. То, символом чего он выступает, оказывается весьма важным для Галича. В качестве наиболее ярких примеров можно назвать «Песню о Синей птице» и «Блюз для мисс Джейн»: «Было время— за красный цвет// Добавляли по десять лет!» /112/; «Красный цвет означает не только свободу,// Красный цвет иногда ещё — краска стыда!» /464/.
Символика красного определяет характер участников петушиного боя. Красный петух в мифологической традиции связан с солнцем и огнём, в то время как чёрный олицетворяет злые силы. В образе Красного петуха находят отражение, помимо «огненного», и другие свойственные красному цвету значения: это цвет бунта, кровопролития, энергии.
Таким образом, именно красный является у Галича ведущим в группе номинаций красного цвета. Из других представителей данного ряда наиболее распространён рыжий, употребляемый по отношению к волосам (самый традиционный вариант), земле и обожжённой солнцем растительности, нечистому снежному покрову («рыжий снег»). В «Падении Парижа» столице Франции адресуется словосочетание «фиглярствующий рыжий», то есть клоун. К символике данного цвета А. Галич, по нашим наблюдениям, не обращается.
Четвёртая цветовая доминанта представлена в творчестве Галича номинациями синего цвета. Если для обозначения оттенков красного в русском языке существуют, как отмечает Н. Б. Бахилина, десятки оттенков, то в группу синего входят лишь синий и голубой, а лазоревый и бирюзовый являются достоянием поэтической речи8. У Галича данная группа включает 20 обозначений, из которых 15 приходятся на долю синего.
Синий цвет характерен главным образом для положительно оцениваемых объектов, обычно отделённых — и отдалённых — от героя пространством или временем (отметим, что близость «отрицательного» и отдалённость «положительного» весьма характерна у Галича для системы координат лирического героя). Синее порой оказывается недосягаемым. Кораблик девочки Нати («Кадиш»), растоптанный при обыске, не добирается до «синевы морской»; обречённые на гибель дети не могут уйти «В снега Закопане, где синие Татры» /315/; тот, кто «мечтал <...> о птице синей» /113/, получает срок за синий цвет. «Синие» детали всплывают в снах героя, в его мечтах и воспоминаниях: «И девочка // С бантиком синим // Прижмётся к плечу моему» /404/; «Я помню иней, синие сосульки» /475/. Эти сосульки вызывают у героя «Майских стихов» ассоциации с синими птицами, находящимися совсем рядом — «на крышах, тротуарах, проводах, // Заборах, подоконниках и трубах» /476/, однако ожидание чуда оказывается напрасным. «За высокими соснами синий забор»/415/ — деталь настоящего, осознаваемого, однако, в плане прошедшего: герой, ещё находясь «здесь — в Серебряном боре», чувствует ностальгию.