Литераторские мостки
3. Жанр «Литераторских мостков», как и вся поэзия Галича, соприкасается с эстетическим полем эпического театра.
Такое суждение вполне уместно, так как в сложном целом авторской песни есть пластический субтекст, и значит, можно соотносить и его, и всё целое с категориями, театральной эстетики. Наверное, каждому слушателю Галича знакомо впечатление, выраженное отцом Александром Менем: «Это был артист — в высоком смысле этого слова. Потом я убедился, что его песни неотделимы от блестящей игры»/397/. Был Галич-актёр, Галич-драматург и постановщик своих песен, и во многом он шёл путями Б. Брехта. Не исключено, что шёл сознательно, в силу театрального и кинематографического опыта, но скорее брехтовские мотивы были просто «навеяны духом времени», 1960-х годов, когда эпический театр был одним из знаков современности.
По Брехту, театр должен воздействовать прежде всего на разум зрителя, с тем чтобы тот задумался над жизнью и занял критическую, то есть активную позицию в отношении неё. Этой цели служит особая техника очуждения— актёр, режиссёр, художник должны обнажать условность театра. На этом пути главное — особая игра артиста, который рассказывает о сюжетных событиях, не сливаясь с ними: «Ни на одно мгновение нельзя допускать полного превращения актёра в изображаемый персонаж»13. Брехту принадлежит хрестоматийная «схема», показывающая «некоторые различия в угле зрения между драматическим и эпическим театром». Обратимся к ней и увидим, что эстетику Галича описывает скорее второй столбец, чем первый:
Песня Галича соответствует общим принципам представления, прежде всего, своим риторическим содержанием — не в отрицательном значении («напыщенный, но пустой»), а в первоначальном, от слова ритор — оратор, трибун. Такое слово направлено на убеждение, оно не только «лира», оно трибуна и кафедра. Да, песни Галича эмоциональны. Но их эмоциональность сдержанна (по сравнению, скажем, с Маяковским, Пастернаком или Высоцким), она подчинена установке на интеллектуальное действие, на то, чтобы, говоря словами Брехта, «внушить зрителю аналитическое, критическое отношение к изображаемым событиям». Действие песни направлено в область нравственного сознания. Галич транслирует слушателю некое умное переживание. «Ввиду того, что актёр не отождествляет себя с персонажем, которого изображает, он может избрать по отношению к этому персонажу определённую позицию, выразить свое мнение по его поводу и побудить к критике зрителя»", — и действительно, Галич требует, чтобы зритель как-то отнёсся к показанному герою _1 будь то «один с авоською», или Клим Петрович, или Г. А. Насер, — иногда требует вслух: «Пожалейте, люди, палачей!» /257/; или: «Не забудьте, как это было!» /248/.