Критическое отношение
Если «сверху» жанр Галича проявляет родство с театром Брехта, то «снизу» — с его банальным советским двойником — с жанром речевых композиций (ср.: «меня заинтересовало сочинение таких композиций, в которых сочетается попевка с "чистыми" стихами»). Эти сцены исполнялись несколькими актёрами, голосом (или с минимумом телесной пластики) и представляли собой чередование коротких фрагментов — хоровых и сольных, чтения и пения и т. п. Выходила, пусть исполненная фальшивого пафоса, но «поэма в песнях», где «некоторые песни поются, некоторые говорятся, некоторые поются и говорятся»". Генетически композиция восходит к игре агиттеатров и агитбригад, а значит, смыкается с дидактической линией в творчестве и теории Брехта, напоминая очуждённые сцены, перемежающиеся зонгами. Многие помнят, как речевые композиции насаждались в школах, как без таких постановок на пять-шесть детских голосов не обходился ни День Пионерии, ни Первое Мая, ни любой политизированный праздник. Занимали они своё место на радио, издавались на грампластинках. Пусть это сравнение не покажется обидным для поэзии Галича (как не бросает тени на Достоевского бахтинское сближение его романа с бульварной и авантюрной традицией). В жанре Галича мы найдём целый пучок признаков речевой композиции. Это стремление к комбинированию форм (размеров, аккомпанемента, «голосов», включение «заставочных» элементов, таких как «Района» или вальс «На сопках Маньчжурии»), в том числе монтаж чтения и пения («Кадиш»), это риторическая приподнятость, очуждённый рассказ и сдержанный строгий пафос. Галич задействовал скрытые возможности низкого жанра, который служил лишь пропаганде и не дал ничего действительно ценного (кроме немногих удачных радио- и дискоспектаклей на материале классической литературы), и— применил их к противоположной цели, к социально-нравственной критике.
Впрочем, последнее вообще характерно для рецепции Брехта Галичем: она была критичной и выборочной. «Критическое отношение к реке заключается в том, что исправляют её русло»24. Галич подошёл к Брехту, как к реке. То же можно сказать и об авторской песне в целом, и о советской вольной культуре 60-х в целом. Русло теории Брехта было изменено в сторону задач, далёких от его марксистских установок. Подверглась сортировке и сама эстетика.
Итак, «Литераторские мостки» написаны в жанре гражданской баллады. Это рефлексия, обращенная к миру культуры, видящая его прежде всего в нравственном аспекте, отображающая его «в лицах» (персонифицированно) и «в конфликтах» (драматизированно). Лирическое начало здесь реализуется в синтезе с драматическим, как один из «голосов», обычно охватывающий остальные; драматизации способствует форма очуждённого рассказа. Гражданская баллада проявляет внимание к кризисным моментам существования культуры, ощущает её бытие как борьбу, а не как извечную данность. Этот жанр отличен как от «бытового», так и от «поэмы в стихах и песнях». Логично предположить, что жанр гражданской баллады закреплён за авторской песней в целом и имеет аналогии в творчестве других бардов. Этот вопрос мог бы стать темой отдельного исследования.