Песни у костра

музыкально-туристический портал


Тема текста

Получается, что заглавие «Литераторские мостки» говорит не только о теме текста, но и о его жанре (как «формальные» названия: «Стансы», «Сонет», «Маленькая печальная повесть», «Песни западных славян» и т. п.). Литераторские— это прямое указание на тему, мостки — метафорическое описание жанра. Слово литераторский Галич использовал в словарном смысле: «прилагательное к литератору), а литератор — «тот, кто профессионально занимается литературным трудом». Слово мостки — символично. Оно происходит от корня мост и вместе с корнем принимает его устойчивые литературные значения: мост— это связь, соединение, перемычка между двумя сторонами, обычно между противоположностями (в фольклоре два берега = два мира). Одним словом, МОСТ соединяет. Он связывает времена, как связывает их память в концепции Ахматовой. Не случайно Анна Андреевна нарисована Галичем «В той злой тишине, в той неверной, // В тени разведённых мостов». Нет моста— нет и звука, то есть слова, «распалась связь времён». Но заметим ещё одну связь: МОСТ— это КАМЕНЬ. Литераторские мостки — кладбище, а значит, в сознании слушателя мостки смежны с памятником, поэтому возможная ассоциация с другими материалами, из которых строят мосты,— с деревом и металлом — отходит на второй план, выдвигается КАМЕНЬ. А вместе с КАМНЕМ приходит его семантика, заданная ещё Мандельштамом. Просуммируем смысл концептов СЛОВО, КАМЕНЬ, МОСТ, памятник и убедимся, что Галич мыслит каждую из песен, посвященных погибшим литераторам, как песню-памятник, призванную хранить культурные связи, утерянные обществом, соединять прошлое и будущее культуры. Песни «Литераторских мостков» не метафорически, а по сути — памятники, так как их функция не рассказ, а больше чем рассказ — увековечени е.

Слово-память, слово-памятник противостоит разрушительной силе исторического времени, укореняет человека в вечности — эта идея входит неотъемлемой частью в концепцию «Литераторских мостков». Песню «Снова август» Галич не считал законченной, пока не нашёл образ «девчонки» из 1968 года, идущей «по Пряжке через Прагу» на поиск судьбы, которая и «своя», и «твоя» — ахматовская. Транзитом через собственный текст, Петродворец и Торжок уходит в вечность Даниил Хармс. Вечно повторяется время Юрия Живаго: «Опять над Москвою пожары...» А в заключительных стихах цикла Галич поставил себя в положение своих героев, вписав себя в антитезу времени и вечности: «Не хочу посмертных антраша,// Никаких красивостей не выберу. // Пусть моя бессмертная душа // Подлецу достанется и шиберу». Более всего эта ситуация перекликается с песней «Памяти Пастернака»: проходят «антраша», или обходится без них— и «мародёры» берутся за своё дело — «врут и предают». Рядом со своей памятью Галич не поставит слово в почётном дозоре: это его уравняло бы с героями «Литераторских мостков», с творцами, к которым автор исполнен пиетета, священного трепета, как пушкинский Пимен: «Исполнен долг, завещанный от Бога мне, грешному...» Но как протянута нить

Возврат к списку